Точка невозврата  - Юлия Рябинина

А девчонка ничего себе, вся такая аппетитная.

Надо остановиться, пока не перешел границу.

Мысли яркими вспышками проносятся в голове, но дикое желание и набухший до ломоты в паху член гасят их на корню. Ладони продолжают скользить по ее телу, то сминая, то растирая кожу. Вика извивается на мне, а я схожу с ума. Грудь, губы, шея. Ни одна часть ее тела, что выше пояса, не осталась не целованная. Но мне этого было мало. Хочу почувствовать себя в ней, и руки сами ложатся на разгоряченную кожу ее бедер.

Я оттянул тонкие лямки кружевных трусиков. Девушка замерла, лишь сильнее вдавив пальцы в мои плечи.

– Хочу тебя, – озвучил я вслух свое желание.

Вика молчала. Только в больших глазах, в которых зрачок закрывал все радужку, можно было увидеть ответ. Хочет, она тоже этого хочет, как и я.

Моя ладонь скользнула между ее ног, и я почувствовал влажную от желания ткань. Моих губ коснулась кривая улыбка.

Чуть надавил на возбужденный бугорок, и девушка выгнулась дугой, подалась бедрами вперед, теснее прижимаясь к моей руке.

Я снова захватил в плен губ ее твердый сосок, а пальцы уже терли нежную плоть, возбуждая и даря наслаждение той, которая завладела мои мыслями и не отпускала вот уже несколько дней. Когда пальцем скользнул внутрь, на мгновение замер. Она такая узкая. Вика, захныкав, сжалась вся.

«Девственница», – промелькнуло в голове, но я тут же отогнал эту мысль. Да не может быть. Еще раз посмотрел на девчонку. Горящие глаза, припухшие от поцелуев губы. И ни намека на то, что она хочет остановить это все. Притворяется.

– Ну, что ты, девочка? – запутываюсь пальцами свободной руки в волосах на ее затылке и притягиваю ее к себе. – Ты же этого хочешь так же, как и я.

Прижимаюсь к ее губам жестким поцелуем и одновременно начинаю двигаться пальцем внутри.

Заниматься сексом я с ней не планировал, просто хотел, чтобы она поняла, что могло бы произойти, если бы…

– Нет, – упирающиеся в грудь ладони на миг останавливают мои оправдания перед самим собой.

Именно оправдания, ведь это я привез ее сюда, чтобы оставить в старом амбаре, а что делаю сам?

Тяжело дыша, отстраняюсь от нее. Девчонка перехватывает мою руку, что ласкает ее плоть, и держит. Пытается отстраниться, высвободиться из захвата.

– Не надо, – шепчет осипшим от желания голосом.

– Но детка, – начинаю закипать, потому что теперь вместо желания в ее глазах мелькает страх.

Чего она боится и зачем строит из себя девочку-недавашку? Ведь только что извивалась в моих руках от желания.

– Второй раз как-то не прокатывает, – зло шиплю ей в лицо и пытаюсь поцеловать, но она отворачивает голову, и мои губы касаются ее щеки.

Чувствую жар ее кожи. Неужели покраснела? Зачем мне столько разных ненужных мыслей, что засоряют мою голову в тот момент, когда я уже готов просто взять ее, и дело с концом? Хватит одного раза, чтобы выбить мысли о ней из головы.

Но разум уже включился, цепь событий запущена, и он восстал против животной похоти.

Надо действовать быстро, пока не передумал.

Отпустил девчонку. Нажал кнопку разблокировки дверей.

– Слазь, – холодно рыкнул на нее.

Она неуклюже слезла с меня и, переместившись на пассажирское сиденье, снова вжалась в дверь.

Боится. И правильно делает.

Я открыл дверь и вылез на улицу. Воздух чистый, пропитанный лесным озоном. Вдохнуть и задержать в себе. Выдохнуть. Я достал сигарету. Закурил. Вика так и сидела в машине, но ничего, это ненадолго. Я сделал затяжку и выпустил дым тонкой струйкой. Мысли и вопросы, до этого разбежавшиеся в разные уголки сознания, либо задавленные похотью, снова начали терзать меня.

Зачем мне нужна эта девчонка? Я спрашивал себя об этом уже несколько раз за последнее время, но так и не смог найти адекватного ответа. Зачем я притащил ее сюда? И снова ничего рационально. Что собираюсь делать? А вот то, что я собирался делать – я уверил себя в этом – было самым правильным решением. Это научит ее не лезть туда, где может потом быть очень неприятная отдача.

С сигаретой в зубах я обошел машину и, открыв пассажирскую дверь, вытащил девчонку из салона.

– Что ты собираешься делать? – дрожащим голосом спросила она. В глазах плескается страх, отражаясь маленькой звездой тонкого месяца.

– Уже поздно задавать вопросы. Я тебе говорил об этом раньше, – я оглядел ее.

Так, рюкзак забрала. Отлично. Я взял ее за локоть и потащил к маленькой двери, ведущей в амбар.

– Нет, нет, нет, – затараторила она и начала упираться ногами в землю. – Отпусти, что я тебе сделала? – истерические нотки начали проскальзывать в голосе.

– Ну, как самое наглядное… – я помедлил с ответом, но шаг не сбавил, продолжая с той же скоростью тащить ее к двери, – ты мне не дала, а это знаешь, как сильно бьет по мужскому самолюбию?

Я скользнул по ней взглядом, замечая, как вытягивается ее лицо, и рот открывается в немом возмущении.

– Антон, подожди, – наконец-то совладав с собой, проговорила она. – Ну, подожди же. – на ее глаза наворачиваются слезы, а у меня начинает зудеть под ключицей. – Ты не понимаешь, что говоришь и что творишь! – выкрикнула она, когда я, открыв дверь, толкнул ее в темное помещение и тут же закрыл створку обратно.

По спине неприятно пополз холодок, спускаясь за пояс джинсов.

– Антон, не бросай меня здесь! Я боюсь! – Вика звала, но я быстрым шагом дошел до машины и, сев в нее, захлопнул дверь. Включил музыку и завел мотор.

«Пусть в следующий раз думает, что делает», – врезалась безумная мысль ядовитым жалом в разум, разъедая на своем пути благоразумие, что сейчас с каждой секундой угасало во мне.

Какой я в тот момент испытала шок, не могу передать словами. Я барабанила в закрытую дверь и орала так громко и так матом, что через полчаса замолкла и начала плакать, проклиная Антона, ругая, на чем свет стоит. Я возненавидела его всей своей душой, обещала, сыпля угрозы вслух, что, если доживу до утра, то отомщу ему очень страшно. Но этого мне показалось мало, и я поклялась, что напишу в полицию заявление о похищении. А потом услышала, как где-то рядом зазвонил телефон, жутким эхом разносясь в сумрачной черноте пустого здания.

Как же так, а я и забыла, что у меня был рюкзак, и что есть телефон. Вот что значит паника. Звонила бабушка. Я задышала часто и прерывисто. Нужно успокоиться. Так, глубокий вдох и задержка дыхания, удерживаю вибрирующий от волнения голос, нажимаю «принять вызов» и сейчас все ей расскажу: и что Антон запер меня в каком-то амбаре, и…

– Викушка, ну ты что, не придешь ночевать? – безмятежным голосом спросила она, и я открыла и закрыла рот, так и не произнеся ни звука. – Где ты есть? С ребятами?